А чуть позже, когда мы выруливали с подъездной дорожки, я спросил у сидящего за рулем Панарина:

— Степан, что там случилось? Из-за чего меня дернули?

Тот пожал плечами.

— Толком даже не скажу. Знаю, что час назад в консульство прибыл один наш товарищ, из местных.

— Агент?

— М-м-м… вы знаете, об этом вам Иванов пусть сам говорит. А я могу лишь доложить, что тот человек работает лесником почти на границе с Германией. И вчера вечером, возвращаясь домой, он услышал перестрелку. Короткую, но интенсивную. Бинокль у лесника был с собой, поэтому он смог увидеть, как небольшая группа вооруженных людей уходила в глубь швейцарской территории.

— И что? Может, это фрицы с местными пограничниками побились?

— В том-то и дело, что нет. Он испугался и спрятался, когда они проходили мимо него. И услышал русскую речь.

— Ну и что, что русскую. Это мог быть кто угодно — начиная от красновцев и заканчивая козлами из РОА. Сейчас ведь все немецкие прихлебатели из рейха впереди собственного визга бегут. А эти, видно, направление немного спутали и вместо Франции сюда ломанулись. Только я все равно не пойму, мне-то зачем звонить надо было?

Панарин искоса глянул на собеседника и удивленно ответил:

— Вы так интересно сказали — «ломанулись». Я такого выражения раньше не слышал. А что касается этих русских, то по описаниям лесника они очень похожи на бойцов наших террор-групп. Вот Василий Макарович и решил у вас уточнить, как вооружены и во что обычно одеты «невидимки». Мы ведь про них только слышали, а вы, как фронтовик, с ними наверняка сталкивались.

Вспомнив нашу своеобычную работу за линией фронта, я вздохнул:

— Сталкивался… Только если это действительно «невидимки», то они уже далеко. Волка ведь, как известно, ноги кормят. Видно, фрицы ребят крепко прижали, поэтому они и вынуждены были уйти в Швейцарию. А сейчас эти люди или в Австрии, или опять в Германии.

Степан, выруливая на улицу, которая вела к посольству, ответил:

— Если бы это было так, то вас бы не тревожили. Но у увиденной группы двое раненых и четверо пленных. Раненые «тяжелые». Их пленные на самодельных носилках несли. И лесник видел, что они все еле идут. А потом бойцы остановились у грота Мартина. Судя по всему, на ночевку.

— Что за «грот Мартина»?

— Не знаю, наверное, просто какое-то место так называется.

— Понятно…

Дальше расспрашивать Панарина я посчитал бессмысленным. Сейчас мне Иванов и «лесник» сами все толком расскажут. А заодно объяснят, что со всем этим дальше делать и почему консульские так всполошились? Поэтому последний участок пути мы преодолели, обмениваясь только малозначительными фразами об общем житье в советском представительстве и о вчерашней свадьбе.

А вот когда приехали, Василий Макарович, поздоровавшись и в очередной раз извинившись, отвел меня в свой кабинет, где уже сидел какой-то загорелый мужичок средних лет, со шкиперской бородкой, который был представлен как старый знакомый Иванова — Антуан Пернье. Услышав имя, я подумал, что бородоносец сейчас начнет лопотать по-французски, но Пернье начал говорить на вполне понятном немецком языке. И рассказал довольно занимательную историю. Вчера он, словно Мороз-воевода, обходил свои владения и уже собирался возвращаться домой, как вдруг буквально в сотне метров, в лощине, услышал перестук нескольких автоматов и гулкое хлопанье винтовки. Рассказчик не специалист, поэтому, сколько стволов принимало участие в перестрелке, сказать не может, уверен лишь в том, что винтовка была одна. Стрельба длилась минуты три, после чего затихла, но когда спрятавшийся за валунами Пернье уже хотел было дать деру, в нескольких шагах ниже по склону он услышал русскую речь.

Тут я его прервал:

— А вы поняли, о чем эти люди говорили?

Лесник потрогал перышко своей лежащей на столе шляпы и медленно ответил:

— Русский язык я знаю очень плохо. Точнее говоря, лишь настолько, чтобы с уверенностью сказать, что говорили именно по-русски. Понял буквально пару слов — эти военные говорили про отдых и что ягдкоманды больше нет.

— Какой ягдкоманды?

Антуан пожал плечами:

— Этого я не понял. Просто услышал слова «ягдкоманда, фрьисцы и пьисдьесцт» в одном контексте.

Эти слова лесник, безбожно переврав, сказал по-русски, но я его понял хорошо. Похоже, что егеря гнали нашу разведгруппу до последнего, аж до Швейцарии, и ребятам только здесь удалось стряхнуть немчуру с хвоста. Точнее, ухлопать последних из преследующих. Фрицы из антипартизанских отрядов народ такой, ведут себя, как бультерьеры: вцепятся и рвут до последнего. Даже если из егерей осталось два человека, они будут продолжать преследование и плевать им на разные там границы…

А Пернье тем временем продолжал говорить о том, что когда русские прошли мимо него, он достал бинокль и внимательно оглядел группу, уходящую в горы. Там было всего восемь человек. Из них один был в немецкой форме и трое в цивильном. Они, судя по всему, были пленными и тащили носилки с двумя ранеными. А еще двое, идущие спереди и сзади колонны, были одеты в камуфлированные лохматые комбинезоны и какие-то странные жилеты с множеством карманов, которые топорщились от набитого в них смертоносного железа. При этом пятнистые держали в руках автоматы с очень странным утолщением под стволом.

Услыхав про оружие, я взял со стола чистый лист и карандаш, быстренько набросал АК-43 с подствольником и, подвинув лист Антуану, спросил:

— Вот такие автоматы?

Тот, оглядев рисунок, кивнул, а я, обратившись к Иванову, уверенно сказал:

— Это наши. Ребята из террор-групп. Подствольники на сорок третьих пошли совсем недавно и только «невидимкам». Да и остальные детали как поведения, так и амуниции говорят за это. И что будем делать?

Василий Макарович вздохнул.

— Если бы они просто ушли, то ничего делать не надо было бы. Но Антуан сказал, что они остановились недалеко от грота Мартина, возле водопадов. Местность там безлюдная, только на выходные к этим водопадам обычно приезжают на пикники. И значит, уже завтра бойцов могут обнаружить. Вероятность, конечно, очень мала, но она есть. Люди здесь бдительные, поэтому, увидев чужих вооруженных солдат, сразу вызовут полицию. А это чревато интернированием, даже если наши диверсанты просто сдадутся, не устраивая боев.

— Нет, — я покачал головой, — не сдадутся. Эти ребята не так обучены, чтобы сдаваться кому бы то ни было.

— В том-то и дело, что я думаю точно так же. Значит, вместо мирного интернирования людей с оружием, которые, возможно, просто «заблудились на местности», будет стрельба и в перспективе крупный скандал…

Мы помолчали, и через несколько секунд я задал вопрос, который меня заинтересовал почти сразу, как только стало известно о «нарушителях границы»:

— А тут что, погранцы отсутствуют как класс? На территорию страны проникают две вооруженные группы, устраивают перестрелку, а никто и не почесался…

Атташе в ответ скептически хмыкнул.

— Ну почему же. Пограничники в Швейцарии есть. На дорогах. Скажу больше: в последнее время они даже стали ставить «секреты» на наиболее удобных для прохождения тропах.

— Контрабандистов ловят?

— Ну, этим в основном занимается полиция, а пограничная стража усилена на случай возможного проникновения бегущих от Красной Армии гитлеровцев. Только сразу скажу: это не Карацупа с собакой. Это даже не его собака. Здесь ведь Европа, и система охраны границы в корне отличается от нашей. Да и местность горно-лесистая. Такую полностью перекрыть — просто нереально. — Собеседник немного подумал и добавил: — Для Швейцарии — нереально.

— Понятно… — Я покусал губу. — А стрельбу их пограничники, похоже, просто не услышали. Особенно если учесть, что бой шел в густо заросшем ущелье, да еще и недалеко от водопадов… Угу… И что рассчитываете предпринять?

Иванов опять повздыхал, потер подбородок и твердо ответил:

— Я туда поеду, попробую их вытащить. — И, словно оправдываясь, добавил: — Мы и так всю войну здесь, как в тепличных условиях, провели, а там — наши, советские люди. Разведчики! Да еще и раненые. Конечно, несколько смущают пленные, но, я думаю, с этим как-нибудь разберемся. Возьму цивильную одежду на всех, консульский грузовичок «фиат» и легковушку. Номера у нас дипломатические, поэтому полиции на обратном пути можно не опасаться. Главное теперь, чтобы они мне поверили…