— Я решил в машине не заниматься объяснениями. Спросил только, знает ли Илья про «ось мира».

Маршал блеснул в мою сторону стеклышками пенсне:

— И что вы на это сказали?

— Ответил, что знаю… У меня там… — Я мотнул головой. — Была, кхм, знакомая девушка. Сам я такими вещами не очень интересовался, но от нее слышал. Вообще, она много бредятины говорила, но это запомнил, потому что сам факт очень удивил. Она рассказывала, что существует такая штука под названием «ось мира». У разных народов про нее разное говорят, сейчас точно не помню, что именно. И про ось запомнил только потому, что знакомая говорила, будто во время войны, в смысле — этой войны, Гитлер, поняв, что проигрывает, послал воинское подразделение в Гималаи…

При этих словах мои собеседники переглянулись и кивнули друг другу, как будто получив какое-то подтверждение своим мыслям. Я на секунду запнулся, глядя на эти кивки, и продолжил:

— Там, на Тибете, в одном из монастырей, судя по легенде, находится эта самая ось. Вот немцы и захотели с ней что-то сделать, то ли повернуть, то ли нагнуть, я точно не помню, но, по задумке, их действия должны были принести победу на фронте. Только Сталин, узнав про намерения Гитлера, послал туда наших ребят с приказом немцев остановить, но в монастырь не лезть, а охранять его от подобных посягательств.

Лаврентий Павлович, видя, что докладчик замолк, поинтересовался:

— Это все, что вы знаете? Может, еще какие-нибудь детали?

— Никак нет, товарищ маршал Советского Союза! Я рассказал все, что знал. — А потом, не выдержав, добавил: — Но ведь это все — мистика сплошная! Как может несуществующая ось поменять ход жизни? Да теперь, даже если немцы ею, как флагом, размахивать будут, мы их задавим! Тем более что ее не существует!

Берия на эти слова только хмыкнул:

— Мне бы вашу уверенность, товарищ Лисов…

А Колычев подлил масла в огонь:

— Последнюю глупость, связанную с легендами, мы допустили, раскопав могилу Тамерлана. После этого старались больше подобных проколов не допускать. Теперь, получив от вас подтверждение имеющимся ранее сведениям, мы сумеем предотвратить все действия гитлеровцев.

Я стоял в полном обалдении. Как-то не верится, что эти двое говорят на полном серьезе. И при чем тут Чингисхан, то есть этот, как его — Тамерлан? Какая насчет его легенда была, что доблестные чекисты на ней прокололись? Но долго стоять столбом мне не дали. Берия, видя, что из меня больше ничего не вытянуть, сказал:

— Товарищ Лисов, спасибо, вы нам очень помогли. А сейчас можете быть свободны. Я слышал, — тут он ехидно ухмыльнулся, — вас подвергли аресту, но ничего, вы не обижайтесь на товарища Колычева, тем более он был прав, а вы, чувствуя свою вину, позволили себя арестовать без каких-либо эксцессов. Но сейчас я, как старший по званию, освобождаю вас от дальнейшего несения наказания. Езжайте домой, отдыхайте, а завтра Иван Петрович поставит вам очень ответственную задачу, которую может выполнить только человек, обладающий вашим везением.

Фигассе! Это какую еще задачу? Неужели… Я не выдержал и, прежде чем выйти, спросил:

— Мне готовиться на Тибет?

Начальнички переглянулись с улыбкой, и Колычев ответил:

— Нет, все будет гораздо ближе, но от этого не менее серьезней.

Тут опять влез Берия:

— Идите, товарищ Лисов, завтра вам все объяснят…

Я еще пару секунд изображал стойку «смирно», а потом, повернувшись, вышел из кабинета.

По пути домой все соображал, что это может быть за задание, но так ничего и не придумал. Зато четко отследил интонацию главного чекиста, когда он сказал про мой арест без эксцессов. Голос-то у него — довольный был, причем очень довольный… Думает, наверное, что предостережение Мессинга смог обойти. А вот фиг вам! Я действительно вину чувствовал, да и перед командиром было неудобно, поэтому тогда даже и не дергался. Тем более десять суток для науки еще никого не убивали. Но вот если бы мне за это же дело попытались восемь лет влепить, то всем было бы плохо. Кстати, Берия, кажется, это тоже понимает, поэтому и провел эксперимент в таком мягком и щадящем варианте. Командиры, так сказать, проверили, есть ли у меня совесть в наличии или Лисов — монстр, отмороженный на всю голову. Смешно получается — за убийство Хрущева я бы хрен дал себя посадить, потому что чувствовал свою правоту, а за две тысячи вражьих денег сел и не пикнул… А ведь, судя по физиономиям, результаты проверки их удовлетворили. Ну что ж — пусть думают, будто они меня могут просчитать вдоль и поперек. Флаг в руки, как говорится, особенно если учесть, что я иногда сам свои действия предугадать не могу…

Весь в размышлениях я повернул к своему подъезду, где, нос к носу столкнувшись с Селивановым, выбросил из головы посторонние мысли и, поддавшись на уговоры, пошел к нему в гости на какую-то суперзамечательную наливку, которую он привез с собой. Особо долго мы не засиживались, и, приговорив бутылку обалденно вкусной вишневки, уже часов в десять я побрел баиньки. Правда, уснуть долго не мог, все соображая, чем же меня может озадачить Иван Петрович, но, ничего не надумав, незаметно для себя уснул.

Глава 18

Шустрый пухлый майор, потрясая руками, проскочил мимо нас, вопя на ходу:

— Где, где этот мудак с физическим именем?! Это же нужно быть таким долбаком! Где этот сын Карпат? Где эта трембита недодуденная?! Я его сейчас додужу!

Глядя вслед круглому орущему метеору, я только удивленно поднял брови и спросил у местного сержанта, который передавал Захарову «уазик»:

— Это кого он так? И почему собственно — «мудак с физическим именем»?

— А это, тащ капитан, он Иона Катаряну снова гоняет — молдаванина нашего. Тот, видно, опять что-то отчебучил… — И с гордостью за командира добавил: — Наш майор, он до войны учителем физики был, вот и рассказал нам, что ион — это мелкая частица, током заряженная. А с греческого ион переводится как «ищущий». Ну точно Катаряну — мелкий и все время на свою жопу приключения ищет…

Крики майора доносились уже с другой стороны гаражей. Потом послышался торжествующий вопль, и все затихло.

Сержант удовлетворенно кивнул и констатировал:

— Поймал… он его всегда ловит! Сейчас «убивать» будет…

Я, встав со скамейки и идя к машине, позавидовал:

— Как у вас тут все живенько. Весело, а главное, с огоньком… Поймал, убил и съел…

Сержант только кивнул, улыбаясь и вытирая ветошью руки, отошел от «УльЗиСа», показывая, что теперь за машину в ответе Захаров. Я, плюхнувшись рядом с водителем, поинтересовался:

— Ну что, Миха, как аппарат?

— Новье, товарищ капитан, обкатку нормально сделать — до Берлина дойдет!

— Смотри, ты принимал, тебе и трахаться потом…

— Да все нормально, тащ капитан, отличная машина, тут даже печка есть! Сейчас движок прогреется — сами почувствуете!

— Тогда рули домой.

Домой — это значит в Кибартай, небольшой городок прямо на границе с Восточной Пруссией. От Вилкавишкиса, где находились армейские склады и авторемонтные мастерские и где мы получили машину, до нашей базы было пара часов езды. Тем более по хорошей рокадной дороге. Ее, правда, немного покоцали танками, но ездить можно… «Уазик», выплескивая жидкую грязь из-под колес, резво рванул с места, а я сначала вертел головой во все стороны, а потом, пригревшись от печки, потихоньку расслабился и начал обдумывать очередной поворот, который совершила моя судьба…

Когда наутро пришел в контору, меня сразу вызвал Иван Петрович. Командир имел вид серьезный и даже где-то задумчивый. Предложив сесть, он несколько секунд молчал, барабаня пальцами по столу. Я, глядя на Колычева, сразу почуял, как зачесалась давно заросшая дырка в боку. Ох, не зря генерал-полковник тянет. Он точно так же себя вел, когда меня в Измаил засунул. Так же мялся, жался и вздыхал. Вот и теперь явно какую-то гадость предложить хочет. Но вместо гадости командир неожиданно спросил: